Старый ковбой рассказал нам историю об одном индейце из племени наваго, который решил вдруг заняться торговлей.
- У индейца каким-то образом оказался небывалый капитал - двести долларов. То ли он продал скот, то ли нашел на своем участке немножко нефти, только деньги у него появились. И он решил торговать. Он отправился из пустыни в ближайший городок, закупил на двести долларов разных товаров и привез их в свое родное кочевье. Представьте себе индейца, занимающегося коммерцией! Ведь это был первый такой случай в истории племени наваго. Торговля пошла довольно живо. Но вот я заметил, что мой друг-индеец стал торговать несколько странным способом. Меня это так поразило, что я сперва подумал даже, что он сошел с ума. Он, видите ли, продавал свои товары ровно за такую же цену, какую заплатил за них сам. Ну, тут я принялся втолковывать другу, что так торговать нельзя, что он разорится, что товары надо продавать дороже их цены.
- То есть как это дороже? - спросил меня индеец.
- Очень просто, - ответил я, - ты, скажем, купил вещь за доллар, а должен продать ее за доллар двадцать.
- Как же я продам ее за доллар двадцать, если она стоит только доллар? - спрашивает меня этот коммерсант.
- В том-то и заключается торговля, - говорю я, - купить дешевле, а продать дороже.
Ну, тут мой индеец страшно рассердился.
- Это обман, - сказал он, - купить за доллар, а продать за доллар двадцать. Ты советуешь мне обманывать людей.
Тогда я ему говорю:
- Это вовсе не обман. Ты просто должен заработать. Понимаешь - заработать.
Но с моим другом-индейцем сделалось что-то странное. Он перестал вдруг понимать самые обыкновенные вещи.
- Как это - заработать? - спросил он.
- Ну, оправдать свои расходы.
- У меня не было никаких расходов.
- Но ты все-таки ездил в город, покупал, привозил, работал!
- Какая же это работа! - сказал мне индеец. - Покупать, привозить. Это не работа. Нет, что-то ты мне не то советуешь!
Убедить его не было никакой возможности. Как я ни старался - ничего не вышло. Он был упрям как бык и твердил все время одно: "Ты мне советуешь нечестное дело". Я ему говорю: "Это торговля", а он мне говорит: "Значит, торговля - нечестное дело". И, представьте себе, он продолжал торговать так же, как и начал, а вскоре и совсем бросил это занятие. И закрылось единственное у племени наваго коммерческое предприятие с индейским капиталом.
...Мы вспомнили об этом индейце месяц спустя, когда сидели в сенате Соединенных Штатов Америки во время допроса Джона Пирпонта Моргана-младшего сенатской комиссией. Мы еще вернемся к этому эпизоду в конце книги.
Комиссия занималась вопросом о роли Моргана в вовлечении Соединенных Штатов Америки в мировую войну.
- Скажите, - спросил сенатор Най, - ведь вы знали, что, экспортируя в Европу деньги, вы поддерживаете войну?
- Да. Знал.
- Почему же вы это делали?
- Как почему? - удивился громадный старик, приподнявшись на своем стуле. - Да ведь это бизнес! Торговля! Они покупали деньги, я их продавал.